Преподаватель высшей категории по классу фортепиано, чуткий и увлеченный концертмейстер-виртуоз с консерваторским образованием, обладатель звания «Лучший концертмейстер Краснодарского края», Ирина Иванова уже 30 лет воспитывает у детей любовь к музыке.

В рубрике «Имя в культуре Анапы» преподаватель Детской школы искусств № 1 города-курорта Анапа Ирина Валерьевна Иванова рассказывает о строгих правилах и требованиях в работе с учениками, а также современных тенденциях в сфере приобщения людей к музыкальной культуре.

Ирина Валерьевна Иванова родилась 17 июня 1967 года в городе Ирбит Свердловской области.

Окончила сразу два отделения городской музыкальной школы: фортепианное и дирижёрско-хоровое.

В 1986 году окончила музыкальное училище в городе Асбесте Свердловской области (ныне Асбестовский колледж искусств) по специальности «фортепиано».

В 1992 году окончила Уральскую государственную консерваторию имени М.П. Мусоргского по специальности «фортепиано».

С 1992 года работала в Детской музыкальной школе посёлка Витязево, затем перешла в Детскую школу искусств № 1 города-курорта Анапа преподавателем фортепиано и концертмейстером.

Награждена Почётными грамотами Министерства культуры Кубани, главы города-курорта Анапа, управления культуры Анапы, Благодарностью губернатора Краснодарского края.

- Ирина Валерьевна, расскажите о Вашем пути в «большую музыку».

- До меня в роду музыкантов не было, и родители мои тоже к музыке не имеют отношения. Мама Тамара Гавриловна всю жизнь проработала инженером-экономистом Ирбитского Ордена «Знак Почёта» мотоциклетного завода. Папа Валерий Михайлович - мастер спорта по самбо, тренер по лёгкой атлетике, учитель физической культуры. Всё детство для нас с братом зимой - соревнования на лыжах и коньках, тренировки на стадионе, а летом - обязательные утренние пробежки и многодневные походы с палатками.

Но фортепиано влекло меня, кажется, с рождения. Это была просто магия. Помню: я совсем маленькая, детский сад. Кто-то из родителей смастерил деревянное пианино, раскрасил клавиши. К этому самодельному ящичку меня так притягивало, что каждое утро старалась примчаться в группу первой, чтобы только никто не занял его. Садилась, открывала крышку, и пальцы касались нарисованных клавиш. Через мгновение каким-то странным образом все мячики, лошадки и другие игрушки расплывались перед глазами, и я улетала в свой мир, играла, слушала ту музыку, которая звучала в голове и была самой счастливой на свете. В какой-то момент воспитательница поняла, что надо рассказать о моей «игре» родителям. На семейном совете решено было отдать меня учиться.

Очередь в музыкальную школу растянулась на три квартала. Отбор был сумасшедший. Сотни малышей должны были похлопать, потопать, прочитать стихотворение, угадать ноты, спеть перед комиссией. На следующий день вывесили метровые списки с поступившими. И я нашла там свою фамилию. Меня определили на дирижёрско-хоровое отделение. Как гордился мною папа, рассказывал о моём поступлении знакомым и незнакомым людям!

- Почему не фортепиано?

- У меня оказалась «не пианистическая рука». Помню, как в самом конце отборочных испытаний протянула членам комиссии вспотевшие от волнения ладошки. И эти тёти начали тщательно рассматривать мои пальцы, проверяли подушечки, растяжку, ширину ладони. Услышала только: «Короткие пальцы!». Но голос и слух мои очень понравились. Как раз в этом году в школе открывалось экспериментальное дирижёрско-хоровое отделение, и меня определили туда.

Наш хор был великолепен, почти сразу начались выступления, гастроли. А фортепиано было лишь раз в неделю. Правда, когда педагог по фортепиано увидела, как легко и ладно мои пальчики побежали по клавишам, сама подошла к директору школы с просьбой перевести меня на отделение фортепиано. Но с дирижёрского меня уже не отпустили, потому что пела я лучше других. Так и окончила оба отделения сразу, правда, все эти годы жила в музыкальной школе почти круглыми сутками. Часто подолгу разбирала музыкальные тексты, копошилась, старалась прочувствовать каждый звук, каждую нотку. А потом выходила – и очаровывала музыкой всех на радость преподавателям.

- Успевали учиться в обычной школе?

- Была перестраховщицей. Зная, что в течение года на обычную школу времени будет в обрез, брала на всё лето в пионерский лагерь чемодан учебников. Благо, папа был начальником лагеря, и в тихий час можно было не спать. Уходила к нему в кабинет и прорабатывала сама математику, историю, литературу, решала задачки по геометрии и физике. В итоге в течение года мне было совсем не трудно учиться. И сейчас своим детям говорю: берите на лето программу, разбирайте, учите, потом будет легче.

- Наверное, даже такому талантливому и старательному подростку не просто было поступить в музыкальное училище?

- В училище я и не собиралась, во всяком случае, планов посвятить себя музыке по-настоящему к пятнадцати годам не строила. Но родители вошли во вкус, настояли, хотя надо было ехать за 200 километров от дома в город Асбест.

Помню, поступать поехали с мамой. Подходим к зданию. Начало лета, окна распахнуты. И отовсюду звуки. Труба, фортепианные аккорды, кто-то распевается. Тогда услышала это впервые, и закружилась голова. «Настоящий храм искусств, - подумала я, – здесь творится волшебство». Конкурс был очень высоким: 8-10 человек на место. Капитальный отбор, брали самых лучших. Но экзамены сдала легко, прошла все испытания и была на седьмом небе от счастья. Уже в училище выбрала фортепиано, исполнительский факультет, хотела стать великой артисткой.

Сейчас, как профессионал, могу сказать, что пианистическая работа более кропотливая, надо связать каждую нотку, буквально выписать своими руками музыку. Получила специальность: преподаватель фортепиано и концертмейстер. Общий преподавательский стаж у меня больше 30 лет. И уже 20 лет работаю концертмейстером в Детской школе искусств № 1 Анапы с заслуженным работником культуры Кубани Татьяной Григорьевной Глебовой. Много гастролируем, участвуем во всех краевых конкурсах. Горжусь: наш хор «Серебристые звоночки» Детской школы искусств № 1 ещё ни разу не приехал с краевых конкурсов без первого места. Когда с серьёзного конкурса мы вернулись с Гран-при, я и получила диплом «Лучший концертмейстер Краснодарского края».

- Чем хороший концертмейстер отличается от посредственного?

- Хороший концертмейстер ещё что-то видит и слышит между нот. У меня получается, что я где-то веду партию ученика, где-то его подхватываю, хоть в нотах этого нет. В музыкальный текст внедряю свои доработки. А на концертах с хором мы вообще работаем не видя друг друга. Только чувствуем, как единый организм. Думаю, это понимают и зрители в зале.

- К тому же у Вас консерваторское образование. Как решились шагнуть на высшую музыкальную ступень?

- Просто очень любила музыку и то состояние, которое она даёт. Конечно, консерваторское образование поднимает музыканта на невиданные высоты. Но, чтобы поступить в Уральскую государственную консерваторию имени М.П. Мусоргского, при сданных на пятёрки в училище госэкзаменах, я ещё самостоятельно занималась по 8-10 часов каждый день. Сейчас дочь Ангелина, - пожалуй, самый главный плод моего труда, - учится на пятом курсе Московской государственной консерватории после окончания колледжа им. Гнесиных. И, как никто другой, понимает меня.

- Дочка тоже выбрала фортепиано? Или у неё просто не было выбора?

- Дома стоял инструмент. Вдруг слышу, как она, тогда ещё двухлетняя, подходит к инструменту, поёт и подыгрывает себе одним пальчиком: «Как у нашей ёвочки зелены иговочки». Понимаю, что у ребёнка абсолютный слух, и с этим надо что-то делать. Хотя и жалко её было, ведь тогда я уже знала, насколько это серьёзный труд.

Почти сразу у Ангелины проснулся сильный голос: в роду у неё по линии моего мужа казаки. Начали заниматься. И петь, и играть. На выпускном в детском саду она исполнила «Лунную сонату» Бетховена (я её переложила в ансамбль), чем растрогала и изумила и воспитателей, и родителей. При этом всегда быстро схватывала и учила ноты, много сочиняла сама. У неё получалась невероятная, космическая музыка. Переслушиваем эти записи спустя почти 20 лет, и не понимаем, как это происходило, музыка словно шла «сверху». Интересно, что сейчас ни она, ни я так сыграть не можем.

То есть для неё действительно выбора не было. Её выбрала музыка, и Ангелина пошла ей навстречу. А я была рядом. Сейчас она уже великолепный концертмейстер, занимает призовые места на конкурсах. Когда приезжает на каникулы в Анапу, тоже старается выступать, поддерживать артистическую форму. В этом году на конкурсе КИТ выбрала себе сложнейшую программу, играла Чакону И.С. Баха – Ф. Бузони без перерыва 12 минут. А поскольку это уже второй её Гран-при на этом конкурсе, то преподаватель в консерватории Сергей Александрович Главатских получил награду- «Серебряный китёнок».

- Недавно Вы вернулись с учёбы в рамках национального проекта «Культура». Учились в Академии им. Гнесиных. Что приобрели для себя за ту неделю в Москве?

- На курс «Выдающиеся музыканты-педагоги Гнесинской школы: фортепианная школа В.М. Троппа» съехались педагоги со всей страны. Вёл занятия сам Владимир Мануилович Тропп, профессор Московской консерватории, заведующий кафедрой специального фортепиано Академии им. Гнесиных, исследователь и популяризатор классической музыки, заслуженный деятель искусств России, ученик профессора Теодора Давидовича Гутмана. Помогал Владимиру Троппу его ученик и коллега Денис Александрович Бурштейн, это известный в России концертирующий пианист, доцент, аспирант Академии им. Гнесиных.

Эти два музыканта просто всколыхнули в памяти отношение к музыкальным занятиям старой школы. Урок был открытым для всех желающих, и нередко превращался в настоящий концерт, где преподаватель, показывая, как нужно играть то или иное произведение, с блеском исполнял его целиком. Публика в классе аплодировала. Как учащемуся можно было не подготовиться к такому уроку?

Общаясь с людьми такого уровня профессионализма, надолго заряжаешься желанием творить, искать и находить. Такие встречи оставляют глубокий след в душе каждого музыканта.

На учёбе мы обсудили современные сборники, которые Тропп рекомендовал бы детям. Большое внимание уделили способам пианистической игры, правильной работе со звуком, сами много играли. В эти же дни в Москве проходил XVI Международный конкурс им. П.И. Чайковского, поэтому мы все не просто обогатились, а, можно сказать, впитали атмосферу праздника.

- Есть ли у педагогов из разных регионов одинаковые трудности?

- Да, и в первую очередь это огромная занятость современных детей. Сегодня школьникам тяжело совмещать несколько школ. Если раньше считалось, что ребёнок учится в музыкальной школе, и это была серьёзная занятость, то сейчас с наших занятий они торопятся кто на плавание, кто на танцы, кто на фигурное катание. Музыкально одарённые дети часто ещё хорошо рисуют, художественная школа также предъявляет жёсткие требования. К тому же и наша школьная музыкальная программа усложнилась с тех пор, как перешли на предпрофильное образование. Хотя талантливых детей с годами меньше не становится.

- Не теряют ли современные дети интерес к музыке?

- За три последних года этот интерес, наоборот, возрос. Сейчас и в нашу школу довольно серьёзный отбор: до десяти человек на место. Многие хотят играть и выступать. Правда, времени заниматься всё равно нет.

При этом малыши быстро схватывают, трёхлетки уже многое умеют из того, что раньше выполняли пяти- и шестилетки. Сейчас занимаюсь с самыми маленькими по методике цветных нот. Первым, кто расположил ноты по цветовому спектру, стал композитор Александр Скрябин. Семь нот – семь цветов радуги. При использовании этого метода включается ассоциативный способ восприятия, и скучная нотная грамота превращается в увлекательную игру. Специально для таких занятий оформила инструмент. Сначала мы играем и рисуем не нотки, а разноцветные кружочки. Потом нотки раскрашиваем, постепенно уменьшаем размер. И через несколько занятий малыши твёрдо овладевают нотной грамотой. Усвоить нотный материал считается одним из самых сложных умений.

- Когда-то Вы хотели стать великой артисткой. А пошли в преподавание?

- Наверное, если бы раньше конкурсное и фестивальное движение было так развито, как сейчас, то я могла бы стать концертирующей пианисткой. Но в те времена конкурс был один на область, и брали самых выдающихся. Правда, выступать любила всегда. Обожала сцену. Замечала, что все перед выступлением волнуются, трясутся, а у меня драйв. Сейчас, когда работаю с хором, испытываю что-то подобное. На сцене хочется блистать по-прежнему. Но всегда мечтала быть именно преподавателем.

Сейчас я увлекаюсь сочинением стихов и музыки к ним, люблю импровизировать, научу музыке не только ребёнка, но и взрослого человека, саккомпанирую хору, вокалисту, инструменталисту. Пожалуй, только свою школу-студию осталось открыть. Силы, желание и возможности есть.

- Были ли у Вас любимые ученики, кем особо гордитесь?

- В самом начале моей педагогической карьеры в музыкальную школу Витязево приехал поступать мальчик из Цыбанобалки. Для вступительного экзамена он самостоятельно выучил первую часть «Лунной сонаты» Бетховена. Звали мальчика Нариман Музафаров. Для начала обучению музыке он был уже довольно взрослый: лет 13. Но невероятно, божественно талантлив. За три года мы с ним прошли программу семи классов. И я лично повезла его в Москву, в музыкальное училище имени Гнесиных. Там Наримана взяла к себе в класс легендарная Ирина Наумова, ученица Г.Г. Нейгауза, и это было практически чудом! Знаю, что затем он окончил Государственную классическую академию имени Маймонида. И сейчас очень успешен: работает в Москве в Театре-студии «Bel Canto» им. В.Е. Коростина.

- Вы пианистка, дочь пианистка. В Вашей семье все играют на фортепиано?

- Мой муж Павел, окончивший металлургический техникум, с музыкой не был связан никогда. Но очень любил, когда я играла. С самой юности: «Давай, Иринушка, сыграй». Потом мы с подросшей Ангелиной устраивали домашние концерты. Научила играть некоторые песни на пианино и мужа. Гордился, показывал друзьям, как он играет. Очень открыт и расположен к музыке. У нас и в машине, и дома всегда классика звучит.

Сейчас на каникулы приехала Ангелина, разбирает программу для государственных экзаменов в консерватории. Окна открыты, и соседи не понимают, почему музыка не умолкает ни на минуту. Но простому человеку, и правда, непонятно, что музыкант должен всю свою жизнь совместить с этими каждодневными упражнениями. Иначе потеряется гибкость, эластичность, аппарат придёт в негодность, нарушится связь с инструментом. Если пианист долго не играет, у него появляется неустойчивость и неуверенность в руках.

- Что бы порекомендовали нынешним родителям, чтобы дети впитывали культуру музыки?

- Слушать классику, включать её дома. Всем своим ученикам на первых же уроках я даю флэшку с классическими произведениями. Это очень помогает в работе. Мои ученики с детства знают Чайковского, Шумана, Баха. А спустя время мы эти произведения играем. Так формируется мышление, интеллект, уравновешивается нервная система, улучшается музыкальный слух.

Классика – это эталон прекрасного! Она не только в музыке. В одежде, искусстве, архитектуре, еде. Классическая музыка открывает прекрасное в человеке, она основа вообще любой музыки. Общепризнано, что из юных музыкантов, впитавших классику, пусть они даже не пошли по профессиональной стезе, вырастают умные и очень достойные люди. Эти люди привносят много нового в те отрасли науки и промышленности, которыми занимаются. Поэтому всегда говорю родителям: «Хотите гармонично развитого ребёнка – окружите его классической музыкой!».